Пусть где-то под Москвой, на маленькой уютной даче пожилой генерал Максим Максимович Исаев разводит розы и печатает на старой пишущей машинке очередной научный труд по военной истории. И ставит самовар, потому что скоро приедут внуки.
Пусть где-то в Киеве всегда светит уютная лампа за кремовыми шторами в доме нумер 13 по Алексеевскому спуску. И поздний пациент, в душе ругая себя за былую беспечность, читает на двери табличку с часами приема доктора Алексея Васильевича.
Пусть где-то темной парижской ночью молодой провансальский дворянин сочиняет стихи для своей дамы сердца, на латыни, которую они оба хорошо знают. И пусть его все-таки не убьют.
Пусть плещутся воды Мерцающего Зеркала у порога замка Водяной Крысы.
Пусть бродит по улицам ночного Ехо сэр Макс, Смерть-на-королевской-службе, а в трактире "Армстронг и Элла" ждет его девушка с пепельными кудрями.
Пусть плывет на поиски сокровищ "Эспаньола" и старый попугай кричит "Пиастры! Пиастры!"
Пусть где-то на узкой улице старинного европейского городка, где крыши домов почти смыкаются, веселая девушка с каштановыми локонами рисует эти крыши акварелью, а ее друг смотрит ей через плечо. Пусть где-то и для них будет кусочек вселенной, где по мостовым 19 века не загрохочут тяжелые сапоги солдат и не разлетится витрина магазина под кирпичом, пущенным погромщиком.
Пусть где-то на сотнях метров над землей летит под облаками маленький самолет с фанерными крыльями. В небе, где никогда не будет войны.